Сталинградская битва, начавшаяся 17 июля 1942 года, одно из крупнейших сражений Второй мировой и Великой Отечественной, положившее начало коренному перелому в ходе войны. Эта битва  оставила неизгладимый след в судьбах миллионов людей, в том числе и Анны Андреевны Бурьялевой, призванной на фронт из с. Чистово.

«Ни шагу назад!»
С Натальей Мухлаевой из с. Куломзино сотрудничаем давно. Вот и на этот раз она пришла не с пустыми руками.
- В одном из номеров газеты «За урожай» было упомянуто имя моей тети – Анны Андреевны Бурьялевой. Она была призвана на фронт, пропала без вести, а спустя годы выяснилось – находилась в концлагере. Причем не в одном: заключенных перебрасывали каждые три-четыре месяца. Но об этом тетя Аня не любила рассказывать. Да и времена были такие: находился в плену, значит, предатель, враг народа. Ее, как и других узников, освободили американцы. Приехала на Родину, которая встретила неприветливо и холодно: почему не погибла в плену? Жива, значит, виновата. Вот и получилось, из огня да в полымя. Отправили вину «искупать» в свой лагерь…
Меня заинтересовала судьба девушки из Чистово. Некоторые сведения о ней дала Наталья Мухлаева. Но чтобы составить хоть какую-то картину, этого было недостаточно. Нельзя сказать, что материалов набралось много, но…
Аня росла в обычной крестьянской семье: мама  - Евдокия Кондратьевна, папа  - Андрей Митрофанович, два брата – Тимоша и Петя, сестра  Маша. Может, и не пришла бы в их дом беда, но наступил тот страшный 37-й, когда в каждом виделся враг народа. Семья и подумать не могла, что получит такое клеймо: жили просто и бедно, в политику не лезли, но Андрея Митрофановича однажды ночью забрали и больше его никто не видел. Только спустя годы выяснилось: «вину» искупал в Магаданской области, там и завершил свой жизненный путь. А в 56-ом  был посмертно реабилитирован с формулировкой: «Оправдан за неимением состава преступления». Вот такие реалии той жизни: сначала судили, расстреливали, а потом, спохватившись, оправдывали.
Несмотря на все трудности, Ане удалось получить диплом Омского мединститута. Вскоре в ее жизнь ворвалась война. На фронте девушка была с января 42-го, попала в 380-ю медсанчасть 229-ой стрелковой дивизии. А 19 июля 42-го отдельный медико-санитарный батальон, в котором служила Анна Бурьялева, прибыл под Сталинград и вошел в состав 62-ой армии.  Как известно из истории и рассказов участников тех сражений, Сталинградская битва начала свой отсчет в середине июля, а если точнее – 17. Именно здесь  свое боевое крещение получили бойцы и командиры 62-ой.  Как писали историки, необстрелянные, не имеющие серьезного опыта, они были брошены в донское и сталинградское пекло. Именно на линии расположения этой армии наносились  главные удары во время обороны и защиты города.
…Военврач третьего ранга Анна Бурьялева валилась с ног от усталости, раненых столько, что не хватает рук, перевязочного материала, медикаментов. Профессиональные знания,  полученные в институте, помогали, но не могли заменить даже простейшие препараты, чтобы лечить раненых.
- Миленький, потерпи, - полушутя-полусерьезно говорила  Анна совсем молоденькому бойцу. – Ты же мужчина, а то девчонки любить не будут…
- Все будет хорошо, не думайте о плохом, - это она уже обращалась к пожилому солдату, когда писала под его диктовку письмо родным.
- Дык, рука-то не вырастит, как работать буду… Семья у меня большая, внуки уже есть.
- Главное, живой, все остальное не так важно.
Вроде, как и не должен врач вести беседы с ранеными, сестрички чаще это делали. Только Аня не по должности, а по велению сердца все делала, да возраст совсем юный не позволял оставаться в стороне от чужой боли.
Рядом постоянно гремело и ухало, кругом воронки от разорвавшихся снарядов… В редкие минуты передышки Анна Бурьялева вспоминала свое Чистово, думала о ситуации под Сталинградом: «Почему под ударами немецкой армии гнется и рвется линия фронта… Дивизии и полки все веером разбросаны, девчонкам сложно работать. А что если фашист прорвет оборону…». Бойцы тем временем под давлением гитлеровских войск контратакуют, стоят, как говорится, насмерть, до последней капли крови, сдерживая напор.  Они не бегут, не отступают, просто отходят: их словно вдавливают в Сталинград. В битве на Волге в смертельной схватке столкнулись две противоборствующие стороны. Кто окажется сильнее? Для кого приказ «Ни шагу назад!» окажется последним…

Четыре концлагеря в одной судьбе
- Грузить на машины в первую очередь лежачих раненых! – такая рекомендация была получена 380-м медсанбатом.
Врачи и медсестры засуетились, чтобы успеть до очередной бомбежки: противник начал наступление… Машины с ранеными уезжали одна за другой. Осталось совсем немного и все будут в безопасном месте, но налетели «мессеры»: земля содрогалась от взрывов, веером рассыпалась во все стороны. Через некоторое время послышалось лязганье «мардеров» - немецких танков, а за ними показались мотоциклисты… Так Анна с однополчанами попала в плен, потом и концлагерь. Судя по архивным данным, в ее судьбе их было четыре, может, и больше. Неизвестно, в скольких она побывала в Ровно. В Польше с узниками практиковались нечеловечески-жестокие обращения.
- Немцы держали людей под открытым небом, - вспоминала Анна Бурьялева. – Летом пленные гибли от голода и жажды, зимой добавлялись болезни и холод. Лежали целые горы замерзших трупов – их зарывали только большими партиями.
А потом начали использовать машины-душегубки. Название говорит само за себя. Анна молила Господа послать ей смерть, но он словно не слышал мольбу, давая все новые испытания. Неслучайно бытует мнение, что пока организм человека не использует свой ресурс, он будет жить. Лишенные еды, узники ели кору деревьев и траву. Историки утверждают, что были случаи  каннибализма. Страшно… Как удалось чистовской девушке все преодолеть, не сломиться – остается загадкой.
Был в судьбе Анны и концлагерь Равенсбург, в котором проводились опыты над людьми: узников искусственно замораживали, испытывали на них различные лекарства, проверяли действие ядов, намеренно заражали малярией, сыпным тифом, инфекционной желтухой. На них же немецкие врачи тренировались в плане хирургических операций. Причем не только на взрослых, дети тоже подвергались опасности и смерти.
Все это жило в памяти Анны Андреевны до последних дней ее жизни. Разве могла она забыть, как всех, кто начинал болеть от голода и изнурительной работы, немцы сначала переставали кормить, а потом забирали в «санчасть» - из нее никто не возвращался: на самом деле их отправляли в крематорий. Или как в день им давали кружку чая, 200 граммов хлеба и баланду, в которой плавала брюква или какая-нибудь трава. Бывало и вкусности давали: две картофелины и маринованные… жабы.
Каждый раз, когда отбирали очередную партию людей для опытов, Анна сжималась в ожидании своей очереди, но она была настолько истощена, что никуда не годилась.
…Нацистский концлагерь Берген-Бельзен, скорее всего, последний в жизни нашей землячки. По мере того, как советские войска наступали, сюда свозили узников из других лагерей. Он не был приспособлен к такому количеству пленных: их начали просто селить в палатки. Анна вспоминала, как из-за полной антисанитарии в лагере вспыхнула массовая эпидемия тифа. Кстати, после освобождения узников американскими войсками, люди продолжали умирать от болезни. Потому было принято решение территорию сжечь.
В немецком плену Анна Бурьялева находилась долго: с августа 42-го по апрель 45-го. Затем была репатриирована на Родину.
- Тетя Аня вспоминала, сколько радости было в сердце, надежды в душе, - рассказывает племянница Наталья Мухлаева. – Но ее ждали арест, допросы, проверки и унижения.

Из огня да в полымя
…- Ты как попала в плен? – на нее смотрел колючим взглядом сквозь сигаретный дым надменный особист.
- Раненых спасали, а сами не успели покинуть место, где располагался медсанбат, - устало объясняла ничего непонимающая Анна.
- С фашистами сотрудничала?! Может, шпионкой их стала, потому и отпустили?!
- Нет…
- Тогда почему не погибла в плену, осталась жива?
Да разве в этом есть ее вина, что в концлагере не отправили на опыты, а потом в крематорий, что не умерла от голода и холода… Получилось так, что узники боролись за жизнь, а оказались виновны в том, что она у них сохранена.
Из выписки приказа главного управления кадров народного комиссариата обороны СССР от 20 ноября 1945 года следует, что бывшая узница после репатриации находится в первой запасной стрелковой дивизии. А на самом деле – в лагере для предателей и изменников Родины. Получилось, как говорят в народе, из огня да в полымя.
Дома ее давно похоронили. Когда в августе 42-го матери прислали казенное письмо, в котором сообщалось, что ее дочь пропала без вести в Сталинградской области, Евдокия Кондратьевна еще надеялась, что дочь жива – ошибка вышла. Да и сердце матери подсказывало: не погибла. Но после Победы прошло больше года, а ее Анюта так и не объявилась.
- Вот как вспоминала моя бабушка возвращение тети Ани: «Стоял теплый вечер октября 46-го. Смотрю, по дороге идет небольшого росточка, худенький подросток с котомкой за плечами. Сердечко мое екнуло, что-то в его фигуре показалось знакомым. Это и была дочка, которой на тот момент уже 28 исполнилось…»
Анне Бурьялевой и тридцати не было, а за ее плечами такой долгий путь: война, концлагерь, предательство со стороны соотечественников. Она никогда не рассказывала, через что ей пришлось пройти, и только при воспоминаниях, глаза становились темнее, и по щеке медленно катилась непрошеная слеза.
- Я тогда не понимала, почему тетя не хочет говорить о прошлом, и только спустя десятилетия все расставила по своим местам: ей было больно об этом вспоминать. Еще она не хотела шокировать рассказами о жизни в концлагере наши души, - говорит Наталья Мухлаева.
Слава Богу, после возвращения в ее судьбе все повернулось в лучшую сторону.  Вышла замуж за хорошего человека, родилось двое детей, потом пошли внуки. Всю свою жизнь Анна Андреевна работала педиатром. Это ей награда за страдания и лишения, которые выпали на ее юность.
Александра СВЕТЛОВА.

На фото: Анна Бурьялева.